Последние события вновь подтвердили старую, как мир, истину: нет ничего такого тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Высветилась (уже в открытую) роль, которая уготована «личной гвардии короля». 

25 мая, как сообщили СМИ, президент России Владимир Путин подписал указ, согласно которому Росгвардия будет привлекаться к отражению агрессии против РФ совместно с Вооруженными силами и пограничниками (что называется – одна из нескольких структур, действующих, как можно понять, примерно на равных). И задачи гвардии, как, в частности,  ситуацию прокомментировало информационное агентство «РИА Новости», вполне вписываются в круг общих основных задач оперативно-территориального объединения, определяемых как «участие в отражении агрессии против РФ совместно с ВС РФ, пограничными органами федеральной службы безопасности, иными воинскими формированиями и органами».

Уже на следующий день акценты появились иные, что нашло отражение в публикации интернет-издания «Ведомости». В этом материале прямо говорится: «Созданная президентом для обеспечения внутренней безопасности национальная гвардия сможет привлекать к выполнению своих задач армию… По решению президента в оперативное подчинение командующим округами нацгвардии «могут быть переданы соединения и воинские части Вооружённых сил, иные формирования и органы…»

Этот нюанс есть в пункте 7 утверждённого указом Президента РФ от 24 мая 2017 года №236 «Положения об оперативно-территориальном объединении войск национальной гвардии Российской Федерации». С одной стороны (это -  в подпункте «а»), «соединения и воинские части Вооружённых Сил Российской Федерации, иные воинские формирования могут быть переданы в оперативное подчинение командующего округом для выполнения задач, возложенных на войска национальной гвардии». С другой же ( в подпункте «б»), - «соединения и воинские части войск национальной гвардии могут быть переданы в оперативное подчинение командующего войсками военного округа Вооружённых Сил Российской Федерации для выполнения задач в области обороны».

По сути, мы видим существенное различие в статусе, который был присущ Внутренним Войскам МВД России (напомним, нацгвардия создана на их базе): у них не было юридической возможности использовать армию, хотя – в случае такой необходимости – части ВВ МВД России могли подчинить армии, но – никак не наоборот. Понятное дело, что для решения – того или иного – должен свою волю проявить президент. 

Правда, стоит заметить, что в том указе, которым регламентировано создание нацгвардии, нормы о возможности подчинения армейских подразделений командованию Росгвардии нет – есть лишь положения, которые предписывают осуществлять взаимодействие всех силовых ведомств. В законе о нацгвардии на Минобороны возложена обязанность – предоставлять при необходимости гвардейцам вооружение, технику и др. в условиях чрезвычайных ситуаций и в военное время. О том, чтобы передавать в подчинение Росгвардии части Вооружённых Сил – в этом нормативном акте ничего не говорится.

Говоря об этой правовой новелле, источник интернет-издания «Ведомости» в Минобороны допустил, что, вероятно, в указе говорится о возможности использования армии – внутри страны – и нацгвардии – за пределами России. (Хотя прямого указания на именно такое «прочтение» документа в самом «Положении…» нет). Собеседник «Ведомостей» предположил (что называется, на свой страх и риск, а не на основе прямого на то указания в документе), что возможность подчинения военнослужащих – Росгвадии – может быть использована в «экстраординарных ситуациях». Что называется, без конкретизации.

Позаботившись, что называется, об укреплении юридической базы, действующая в России власть столь же трепетную заботу проявляет и о базе материально-технической. Если, образно говоря, некоему бойцу предоставлено право махать и бить дубинкой, то бойца этого нужно оснастить – да так, чтобы дубинка била больно и при этом не ломалась.

И именно в этом ключе стоит воспринимать события, связанные с Росгвардией. Прошедший форум «День передовых технологий правоохранительных органов» и высказывания на нём вице-премьера Дмитрия Рогозина всецело подтвердили такую тенденцию, как, впрочем, и бытующее восприятие самого Рогозина как некоего «ястреба». Сообщая о форуме, информационное агентство «ТАСС» процитировало мысли вслух высокопоставленного чиновника: «Нужно не только оснастить, но и дать необходимые средства для Росгвардии, чтобы лучшие из лучших стали служить именно в Росгвардии, потому что это, считайте, самое воюющее военное подразделение, которое решает задачи внутри страны в условиях нарастания террористической угрозы». И ещё: «Росгвардия должна быть вооружена до зубов, и не просто до зубов, но самым высококачественным вооружением, прежде всего нелетальными средствами вооружения, которые позволят решать задачи, связанные с противодействием внутренним угрозам без применения жесткой силы».

О чём тут можно подумать? Вспомнить незабвенные слова экс-министра внутренних дел генерала армии Анатолия Куликова, который в середине 90-х (в разгар первой чеченской кампании) назвал МВД «воюющим министерством»? Или соотнести с упомянутым определение Росгвардии как «самого воюющего военного подразделения, которое решает задачи внутри страны…», с необходимостью «решать задачи, связанные с противодействием внутренним…»? Что же получается: прямое, без экивоков и намёков, указание на то, что, действительно, основное предназначение Росгвардии – не только и не столько охрана «общественного порядка» и особых режимных объектов, а именно подавление любого мало-мальски выраженного протеста? В контексте такого восприятия очень даже интересную проекцию может получить право использования нацгвардейцами всего того, что могут (теперь уже – на полном «законном» основании) передать им Вооружённые Силы. Т.е. статус главного («туза») – более чем очевиден.

Политология

⁠

⁠Поэтому не только производится показ (с перспективой – внедрения) средств боевой экипировки – средств защиты, техники, вооружения, но и отбор их. Об этом, как процитировало агентство «ТАСС»  начальника Главного управления подготовки войск Росгвардии Юрия Бабкина, тоже задумываются потенциальные заказчики: «По итогам выставки наиболее перспективные образцы будут отобраны для апробации в войсках. После того как специалисты Росгвардии оценят качество предлагаемой продукции, она поступит на вооружение в ведомство». Именно с такой целью на 27 мая был назначен открытый показ большинства выставочных образцов, в том числе - демонстрация их боевых возможностей.

Это же информационное агентство отметило, что Росгвардия заинтересовалась новыми разработками техники для защиты Керченского моста в Крыму, а также средствами охраны атомных и стратегических объектов. Говоря о выставке «День передовых технологий правоохранительных органов», директор ФСВНГ Виктор Золотов указал на то, что представленные разработки «представляют наибольший интерес для Росгвардии». Понятное дело, что специфика такой госструктуры побуждает проявлять интерес к «средствам охраны атомных объектов, важных стратегических объектов, также защита Керченского моста». Впрочем, глава Росгвардии не скрывал и другое: ведомство питает интерес к робототехнике, летательным аппаратам, беспилотникам. Однако, как можно понять, информационное агентство «ТАСС» ухватило (да и обнародовало!) ключевую фразу из реплик Золотова: «И самое важное для нас - разработка нелетального оружия. Нам необходимы разработки, которые интересны для наших спецназовцев - это экипировка, техника, вооружение». Вот оно, «самое важное», - те средства, которые орудиями убийства потенциально, вроде как, и не являются, но воздействовать на объекты поражения смогут с лихвой.

Хотя, впрочем, проводимое в текущем году довооружение Росгвардии и обычным оружием (т.е. таким, которое предназначено для того, чтобы убивать, а не запугивать) – автоматами, снайперскими винтовками и проч. – тоже раскрывает глаза на предназначение этой силовой структуры.

Не прекращающиеся и проводимые в разных регионах России учения (если не считать вполне «боевой» практики, когда бойцам Росгвардии приходится отрабатывать навыки на вполне реальных, хотя и редких пока ещё участниках тех или иных протестных акций) показывают со всей убедительностью, что мирно «договариваться» о чём-либо с протестующими дальнобойщиками, фермерами, обманутыми вкладчиками, «кинутыми» дольщиками, студентами, школьниками, возмущёнными ростом тарифов гражданами и т.д. и т.п. режим не собирается. Не потому, что не о чем, а потому, что сытый голодного не разумеет. Ибо легенды учений наглядно показывают, к чему готовится Росгвардия, если в качестве противостоящих ей сил рассматриваются то «рабочие, которым несколько месяцев не платят зарплату», то «участники митинга против коррупции» (на последних, как заметил в одной из недавних публикаций Центр Сулакшина – Центр научной политической мысли и идеологии, отработали применение вертолёта, предназначенного для… тушения лесных пожаров). А уж то, что в ходе недавних манёвров ареной «боевых действий» стал Кремль, - это всё говорит само за себя.

В самом-то деле, какие общие интересы могут быть у того, чья месячной зарплаты может только и хватить на покупку одной или полутора чайных ложек для сервиза некоей компании? И сколько тут ни призывай к «единству нации», как это давеча делал российский президент на торжественной церемонии освящения нового храма в честь новомучеников и исповедников российских в Сретенском монастыре Москвы, о которой написала газета «Известия», сколько ни тверди о «хрупкости» гражданского мира, - всё это лишь дымовая завеса, прикрывающая истинные цели режима.

Когда глава государства рассуждает о том, «как тяжело затягиваются раны раскола», что «наша общая обязанность - сделать всё от нас зависящее для сохранения единства российской нации», а сам (но – не один, а со своим окружением) всё делает для усугубления раскола, материального и духовного расслоения в обществе, - едва ли в таких условиях возможно увидеть и, тем более, сохранить пресловутый «классовый мир».

Не менее сомнительным – и с точки зрения общественно-научных теорий, и, тем более, - с позиции социально-политической практики, видится основа для провозглашаемого главой государства «общественно-политического согласия» - традиционные ценности и религии. Понятное дело, что ожесточение и раскол не способствуют прогрессу и процветанию наций и государств, но – возможны ли они в классово-антагонистическом обществе? И насколько уместно говорить о том, что одной из главных целей  сегодня признаётся «благополучие каждого человека и родины в целом» как  ключ к преодолению разногласий?

Как, в самом деле, преодолеть разногласия, если коренные интересы эксплуататоров и эксплуатируемых – в корне различны? Понимание этих различий, как и противоречий между интересами основной части народа и интересами правящей верхушки, приходит не только взрослым, совершеннолетним гражданам России. Всё более ситуация становится понятной и молодёжи.

Не случайно, что к этой теме обратилась, выступая в эфире радиостанции «Говорит Москва», министр образования и науки Ольга Васильева. Пытаясь во многом повторить (насколько это может быть успешным в совершенно иных социально-экономических, да и политических условиях, советский опыт системы образования), она категорически выступила против политизации детей и подростков: «Дети должны быть вне политики. Это априори». При этом ни словом не обмолвилась о таких политических организациях советского же прошлого, как комсомол и пионерия, а также – подрастающая смена из октябрят.

…Понятно, что в силу малого объёма знаний, да и жизненного опыта молодёжь не всегда и не везде сможет дать чёткое научно обоснованное определение термина «коррупция». Но понимание различия интересов двух противостоящих сил – эксплуатируемых и эксплуататоров – приходит столь же доходчиво, как и понимание, кто – свой, а кто – враг, - для подростков военной поры. 

Потому и готовится режим к открытому, не скрываемому никаким словесным флёром, противостоянию, видя угрозу для себя и в подрастающем поколении - тоже. А то, что молодые могут оказаться куда более решительными, да и (как знать!) более последовательными в своих действиях, - так всё это вполне объяснимо. И – тем более оно страшит режим, к которому тоже приходит понимание бренности бытия. И которое побуждает его хвататься за последнюю, судя по всему, возможность, которую режим связывает со своими «хранителями», предназначенными, как отмечают наблюдатели, для зачисток протестов.

Можно сколь угодно много и долго говорить о «борьбе с терроризмом и экстремизмом», а можно (можно ли?!) не только создавать внешнеполитические угрозы, но и «закручивать гайки» внутри страны, создавая всё более невыносимые, приближающиеся к крайнему пределу (или – беспределу) условия для жизни населения. И в том, и в другом случае правящий режим чувствует себя всё более неуверенно, что и побуждает его раскладывать «пасьянс» из силовых ведомств. Другое дело, что едва ли его спасут хоть краповые карты, хоть краплёные…

    Георгий Кулаков

Ежедневное общественно-политическое обозрение

перейти на сайт www.obozrevatel.ru

Автор «O.RU» предложил нам очередной материал, посвященный созданной  Путиным т.н. Росгвардии